Я проводила большую часть своего времени в Нью-Йорке, где создавала свой центр для проведения ретритов, и возвращалась во Флориду один раз в несколько недель на несколько дней, чтобы встречаться со своими клиентами.
Один мой друг, который жил на другом берегу озера, спросил меня, могу ли я дать сеансы Рэйки тринадцатилетней дочери его соседа. Врачи обнаружили у нее в мозгу опухоль, как раз в области её глаз, и назначили ей диагностическую операцию, несмотря на то, что утверждали, что в результате операции девочка, скорее всего, потеряет зрение.
Родители, поколебавшись, согласились, чтобы я дала их дочери сеанс Рэйки, хотя они никогда не слышали о Рэйки прежде. Вероятно, их уговорил мой друг, испытывающий огромный энтузиазм.
Мама привела ко мне свою дочку. Я уложила девочку на стол, усадила её маму на стул и включила лёгкую музыку. Я намеревалась дать этой девочке полный сеанс. Я начала с первой позиции, положив руки поверх её глаз, и когда пришло время перекладывать руки в следующую позицию, то переместилась только моя левая рука, а правая захотела остаться поверх правого глаза.
У меня возникло такое чувство, словно моя левая рука сама знает, куда ей двигаться. Зная, что Рэйки намного мудрее меня, я последовала за этой мудрой энергией и оставалась в этой новой позиции около двадцати минут.
Затем заиграла другая мелодия, и я почувствовала, что она не подходит для сеанса Рэйки, поэтому я отошла от девочки, чтобы включить другую музыку. Внезапно я услышала радостный крик. Я не знала о том, что у этой девочки с рождения отсутствовало периферическое зрение; и теперь внезапно она смогла увидеть свою мать, молча сидевшую сбоку от неё.
Она была так счастлива, что впервые в жизни она могла видеть то, что находится на периферии зрительного поля. После того, как все успокоились, я продолжала давать этой девочке Реики ещё приблизительно час, держа руки только на голове — на висках и на затылке: они «не хотели» перемещаться в другое место.
Позже девочка рассказала своей маме, что, когда мои руки лежали у неё на затылке, она внезапно почувствовала, словно в её голове что-то щёлкнуло, и даже услышала этот щелчок. После этого я дала ей ещё два сеанса на той же неделе, а затем уехала назад в Нью-Йорк.
Я попросила родителей сделать девочке повторные снимки прежде, чем класть её на диагностическую операцию. Родители выбрали не делать снимков, поскольку это не оплачивалось их страховкой: страховых денег хватало только на диагностическую операцию. Месяц спустя мне позвонил мой друг и рассказал мне о том, что когда хирург начал делать операцию, то на месте предполагаемой опухоли он ничего не обнаружил.
Крис Розенталь.